Бродя по городским улицам, Август любовался вывесками на газетных киосках с его лицом. Емкие слоганы гласили: «Лучший писатель Китежа!». Под аплодисменты зевак, он медленно шел в свою убогую конуру, где ежедневно писал хвалебные отзывы мэру. Писал о великолепной природе и красоте города, о честности и справедливости Ваату, о прекрасных горожанах, которые выбрали для себя лучшую жизнь, оставаясь тут. По приходе домой он понял, что еды совсем не осталось. Август отправился на рынок. Проходя здание Муниципального центра, статую Ваауту, он что-то насвистывал себе под нос, пока капли дождя с примесью химикатов покидали серое небо и падали ему на лицо. Наконец он пришел на рынок и сразу увидел палатку с новым товаром.
— Странно, кому нужно это покупать? — произнес вслух Август, обращаясь как бы ко всем и ни к кому одновременно. На ответ он не рассчитывал, но вдруг мужчина, лет 30-ти на вид, произнес:
— Это же ты, писатель, что специализируется на одах.
— Простите? — не расслышал Август
— Я же сказал, это ты, тот самый бумагомаратель, которому башляют в разы больше — повышая тон сказал незнакомец — не думал, что встречу тебя тут. А это растение – подарок самого Ваату.
— Растение? Никогда не слышал о таком.
Мужчина стоял молча. Август купил растение и себе, но желая узнать для чего оно и как им пользоваться, решил дождаться недовольного и поинтересоваться.
— Простите! — окликнул его Август.
— Чего тебе? — не скрывая недовольства ответил мужчина.
— Для чего это растение? И как с ним быть?
— Я понятия не имею, но если это очередные подачки хозяев, мне оно ни к чему. А ты можешь поклоняться им.
— Чему? Растениям? — изумленно спросил Август.
— И растениям, и хозяевам, и окружающим.
Мужчина поспешил удалиться, прежде чем Август успел что-либо возразить.
Добравшись до дома, он пытался разобраться с тем, как же все-таки пользоваться этим растением. Пытался жевать его, поджигать, замачивать, пока не догадался заварить как чай. Августа поглотили сильнейшие галлюцинации, эйфория от них была так прекрасна, что на следующий день он пришел на рынок снова. Но палатка с растением исчезла, как будто её никогда и не было.
Через неделю, шагая в издание, Август увидел бездомного, который валялся у самого входа. В нем он, на удивление, узнал того мужчину, которого встретил на рынке.
— Август! — обратился к нему уже знакомый неприятель.
— Что вам нужно? — с презрением переспросил писатель.
— Они забрали у меня все: дом, семью и честь.
— Забрали? Они? Вы, о чем?
— Мои изречения давно не нравились ни мэру, ни Ваату, ни моему хозяину Кувире.
— Я сожалею вам. Но вы видимо сумасброд, раз смеете так думать и тем более говорить.
— А чем же ты лучше? Ты существо безвольное, тебя даже человеком-то не назовешь.
— Я писатель! — гневно произнес Август.
— Какой же ты писатель… Ты графоман без мнения, зато с манией величия. Я тоже работал на это издание, знаю, что из себя представляет Кувира. Ты думаешь ты один такой гениальный?
— Конечно я гениальный, мои работы признаются всем Китежем, даже Мэр их отметил!
— Может писать ты и умеешь, но думать – точно не твое.
— Вы точно сумасброд. Хотите предложить мне пойти против власти? Против моих хозяев?
— А ты не видишь мракобесие, происходящее ежедневно?
— Горожане привыкли, им всё равно, кто у штурвала. А я далеко не лидер, не борец и на диссидента я не похож. Мое дело писать.
— Не умничай, я и так прекрасно вижу, что ты не лидер.
— А кто тогда? Несчастные шуты уже попробовали… Правильно что их сожгли.
— А сам мэр-то, разве не шут?
— Тогда я тем более не понимаю, если власть – это клоунада, то борьба с ней, это полная белиберда.
— Я не знаю, как это донести до тебя, Август, но сейчас ты можешь повлиять на происходящее. Пожалуйста подумай об этом, мы вряд ли еще когда-нибудь увидимся, к вечеру меня уже найдут и убьют. Август молча отправился на работу. Вечером в почтовом ящике он увидел записку с посланием: «Скажи мне, творец может жить в башне из слоновой кости?». Август смял её, выбросил и спокойно лег спать.
Новое утро, новый день, и радостный Август опять шел на работу. Ни серое гнетущее небо, ни уставшие люди, ни дождь, скатывающийся по лицу – ничего не могло испортить ему настроение. Уже на пороге издания он увидел плакат, висящий на двери, где было изображено лицо его знакомого, а рядом подпись: «Изменник, диссидент!». Август задумался. И правда, может ли творец жить в башне из слоновой кости? Весь день он провел за написанием материала, но ничего толком не выходило. Возвращаясь домой поздним вечером он снова увидел палатку с растением. Не раздумывая он взял все, что оставалось в палатке и довольный побрел домой.
Он заваривал порции одну за другой и сам не понимал для чего это делает. То ли для собственного успокоения, то ли наоборот, для вдохновения и мотивации творить. После восьмой чашки галлюцинации стали настолько сильными, что Август, кажется, узнал в них кого-то. Это был он сам. Толпа забивала Августа камнями. От страха он подскочил на стуле. И это сподвигло его работать. Всю ночь он провёл за написанием материала, хотя Август и понимал, что Кувира вряд ли позволит опубликовать этот материал, но всё же решил попробовать.
— Ты ничего не перепутал? С каких пор ты такое отдаешь мне для выхода в свет?!
— С каких пор отдаю что? Правду?
— Ты же понимаешь, что я никогда это не выпущу! У нас лучшее издание Китежа! Я не буду порочить наш статус.
— Я, впрочем, ни на что другое и не рассчитывал. Я всё равно найду способ опубликовать это. Вас прошу лишь об одном: откажитесь быть моим хозяином. Не думаю, что вам нужны проблемы.
— Хорошо — тихим голосом ответила Кувира.
В ту же минуту Август помчался на рыночную площадь читать свою рукопись горожанам. Он забрался на небольшой помост и завопил:
— Уважаемые жители Китежа! Вы знаете меня как лучшего писателя в городе. Но сегодня я прочту вам правду, которая никому не понравиться. Я и сам долго закрывал глаза на это, но я понял что все, что здесь творится неправильно! Вчера наш Мэр убил невинного мужчину — начал Август.
Войска мэрии скрутили его прежде, чем он смог продолжить. Август был доставлен прямиком к ногам мэра.
— Почему ты здесь? — сидя в большом кресле спросил Мэр.
— Вы ведь и сами всё знаете — глядя снизу-вверх ответил писатель.
— Я знаю, что ты доигрался, жалкий дурак. Это будет вся твоя эпитафия, хотя нет… Могилы у тебя тоже не будет.
— Но, Мэр, я ведь всегда служил вам верой и правдой.
— Я не убью тебя только для избежания бунта, но имей в виду, ты продолжишь писать мне оды, а если нет…
— Я вас понял — поспешил перебить его Август.
Писателя отпустили. Радость за свою спасенную жизнь переполняла его. Он снова шёл по серым улицам, где не было ничего кроме асфальта и бетона. Жители разглядывали его с особым интересом, ведь непонятно, как ему удалось избежать гнева хозяев. Вновь проходя статую Ваату, он дал себе слово, что больше не влезет в это никогда. Лицемерно помилованный Август думал: «Вселенная точно любит меня. Если бы меня не знали, то вряд ли помиловали бы. Видимо мэру нужно было продать этим беднякам свое правосудие. Но главное – я живой. Спасибо фортуне».
Подходя к дому, Август встретил прохожего.
— Как вы осмелились на такое? Неужели не страшно было потерять все, что зарабатывали столько лет?
— Зарабатывал что? Неприязнь горожан? Я вдруг задумался о моих отношениях с читателями.
— И что же вы такого надумали, что еле в живых остались?
— Скажи мне, может ли творец жить в башне из слоновой кости? Нужно ли ему выступать за народ, или лучше регулярно входить в здание мэрии? Может быть даже в дом Ваату. Должен ли он сохранять свой нейтралитет? Или его обязанность гово….
Не успев закончить фразу, Август получил сквозной выстрел в голову. Его тело незнакомец доставил на окраину Китежа, где уже ждали Мэр и Ваату, труп был зарыт в землю. Как и пообещал Мэр, у Августа не было могилы.
— Странно, кому нужно это покупать? — произнес вслух Август, обращаясь как бы ко всем и ни к кому одновременно. На ответ он не рассчитывал, но вдруг мужчина, лет 30-ти на вид, произнес:
— Это же ты, писатель, что специализируется на одах.
— Простите? — не расслышал Август
— Я же сказал, это ты, тот самый бумагомаратель, которому башляют в разы больше — повышая тон сказал незнакомец — не думал, что встречу тебя тут. А это растение – подарок самого Ваату.
— Растение? Никогда не слышал о таком.
Мужчина стоял молча. Август купил растение и себе, но желая узнать для чего оно и как им пользоваться, решил дождаться недовольного и поинтересоваться.
— Простите! — окликнул его Август.
— Чего тебе? — не скрывая недовольства ответил мужчина.
— Для чего это растение? И как с ним быть?
— Я понятия не имею, но если это очередные подачки хозяев, мне оно ни к чему. А ты можешь поклоняться им.
— Чему? Растениям? — изумленно спросил Август.
— И растениям, и хозяевам, и окружающим.
Мужчина поспешил удалиться, прежде чем Август успел что-либо возразить.
Добравшись до дома, он пытался разобраться с тем, как же все-таки пользоваться этим растением. Пытался жевать его, поджигать, замачивать, пока не догадался заварить как чай. Августа поглотили сильнейшие галлюцинации, эйфория от них была так прекрасна, что на следующий день он пришел на рынок снова. Но палатка с растением исчезла, как будто её никогда и не было.
Через неделю, шагая в издание, Август увидел бездомного, который валялся у самого входа. В нем он, на удивление, узнал того мужчину, которого встретил на рынке.
— Август! — обратился к нему уже знакомый неприятель.
— Что вам нужно? — с презрением переспросил писатель.
— Они забрали у меня все: дом, семью и честь.
— Забрали? Они? Вы, о чем?
— Мои изречения давно не нравились ни мэру, ни Ваату, ни моему хозяину Кувире.
— Я сожалею вам. Но вы видимо сумасброд, раз смеете так думать и тем более говорить.
— А чем же ты лучше? Ты существо безвольное, тебя даже человеком-то не назовешь.
— Я писатель! — гневно произнес Август.
— Какой же ты писатель… Ты графоман без мнения, зато с манией величия. Я тоже работал на это издание, знаю, что из себя представляет Кувира. Ты думаешь ты один такой гениальный?
— Конечно я гениальный, мои работы признаются всем Китежем, даже Мэр их отметил!
— Может писать ты и умеешь, но думать – точно не твое.
— Вы точно сумасброд. Хотите предложить мне пойти против власти? Против моих хозяев?
— А ты не видишь мракобесие, происходящее ежедневно?
— Горожане привыкли, им всё равно, кто у штурвала. А я далеко не лидер, не борец и на диссидента я не похож. Мое дело писать.
— Не умничай, я и так прекрасно вижу, что ты не лидер.
— А кто тогда? Несчастные шуты уже попробовали… Правильно что их сожгли.
— А сам мэр-то, разве не шут?
— Тогда я тем более не понимаю, если власть – это клоунада, то борьба с ней, это полная белиберда.
— Я не знаю, как это донести до тебя, Август, но сейчас ты можешь повлиять на происходящее. Пожалуйста подумай об этом, мы вряд ли еще когда-нибудь увидимся, к вечеру меня уже найдут и убьют. Август молча отправился на работу. Вечером в почтовом ящике он увидел записку с посланием: «Скажи мне, творец может жить в башне из слоновой кости?». Август смял её, выбросил и спокойно лег спать.
Новое утро, новый день, и радостный Август опять шел на работу. Ни серое гнетущее небо, ни уставшие люди, ни дождь, скатывающийся по лицу – ничего не могло испортить ему настроение. Уже на пороге издания он увидел плакат, висящий на двери, где было изображено лицо его знакомого, а рядом подпись: «Изменник, диссидент!». Август задумался. И правда, может ли творец жить в башне из слоновой кости? Весь день он провел за написанием материала, но ничего толком не выходило. Возвращаясь домой поздним вечером он снова увидел палатку с растением. Не раздумывая он взял все, что оставалось в палатке и довольный побрел домой.
Он заваривал порции одну за другой и сам не понимал для чего это делает. То ли для собственного успокоения, то ли наоборот, для вдохновения и мотивации творить. После восьмой чашки галлюцинации стали настолько сильными, что Август, кажется, узнал в них кого-то. Это был он сам. Толпа забивала Августа камнями. От страха он подскочил на стуле. И это сподвигло его работать. Всю ночь он провёл за написанием материала, хотя Август и понимал, что Кувира вряд ли позволит опубликовать этот материал, но всё же решил попробовать.
— Ты ничего не перепутал? С каких пор ты такое отдаешь мне для выхода в свет?!
— С каких пор отдаю что? Правду?
— Ты же понимаешь, что я никогда это не выпущу! У нас лучшее издание Китежа! Я не буду порочить наш статус.
— Я, впрочем, ни на что другое и не рассчитывал. Я всё равно найду способ опубликовать это. Вас прошу лишь об одном: откажитесь быть моим хозяином. Не думаю, что вам нужны проблемы.
— Хорошо — тихим голосом ответила Кувира.
В ту же минуту Август помчался на рыночную площадь читать свою рукопись горожанам. Он забрался на небольшой помост и завопил:
— Уважаемые жители Китежа! Вы знаете меня как лучшего писателя в городе. Но сегодня я прочту вам правду, которая никому не понравиться. Я и сам долго закрывал глаза на это, но я понял что все, что здесь творится неправильно! Вчера наш Мэр убил невинного мужчину — начал Август.
Войска мэрии скрутили его прежде, чем он смог продолжить. Август был доставлен прямиком к ногам мэра.
— Почему ты здесь? — сидя в большом кресле спросил Мэр.
— Вы ведь и сами всё знаете — глядя снизу-вверх ответил писатель.
— Я знаю, что ты доигрался, жалкий дурак. Это будет вся твоя эпитафия, хотя нет… Могилы у тебя тоже не будет.
— Но, Мэр, я ведь всегда служил вам верой и правдой.
— Я не убью тебя только для избежания бунта, но имей в виду, ты продолжишь писать мне оды, а если нет…
— Я вас понял — поспешил перебить его Август.
Писателя отпустили. Радость за свою спасенную жизнь переполняла его. Он снова шёл по серым улицам, где не было ничего кроме асфальта и бетона. Жители разглядывали его с особым интересом, ведь непонятно, как ему удалось избежать гнева хозяев. Вновь проходя статую Ваату, он дал себе слово, что больше не влезет в это никогда. Лицемерно помилованный Август думал: «Вселенная точно любит меня. Если бы меня не знали, то вряд ли помиловали бы. Видимо мэру нужно было продать этим беднякам свое правосудие. Но главное – я живой. Спасибо фортуне».
Подходя к дому, Август встретил прохожего.
— Как вы осмелились на такое? Неужели не страшно было потерять все, что зарабатывали столько лет?
— Зарабатывал что? Неприязнь горожан? Я вдруг задумался о моих отношениях с читателями.
— И что же вы такого надумали, что еле в живых остались?
— Скажи мне, может ли творец жить в башне из слоновой кости? Нужно ли ему выступать за народ, или лучше регулярно входить в здание мэрии? Может быть даже в дом Ваату. Должен ли он сохранять свой нейтралитет? Или его обязанность гово….
Не успев закончить фразу, Август получил сквозной выстрел в голову. Его тело незнакомец доставил на окраину Китежа, где уже ждали Мэр и Ваату, труп был зарыт в землю. Как и пообещал Мэр, у Августа не было могилы.