«Кино» – мистическое попадание в точку надобности. Чтобы дать искусству жить, нужно стать его вшитой частью. Вот Виктор и стал куколкой шелкопряда.
-Что с его песнями связано?
-Сейчас ностальгия, память
-А тогда?
-Тогда любовь
Говорю с дорогим человеком. Он служил - не тужил, получал профессиональное инженерное среднее, пока половинки Берлина схлопывались, а бутлеги Цоя плавали по рукам, как японские карпы.
-Не было тогда официального. В то время еще бобины были, год восемьдесят третий-восемьдесят четвертый. Это как самиздат – кто-то записал и размножалось-размножалось по всей стране.
Я не знала Виктора Цоя, зато я могу сготовить миф о нем. Цоевский герой переписан в мое нутро, как тот самый японский карп. Наслаждаюсь восприятием – это мое электричество под коркой, мое электрическое право.
-Пришел к власти Горбачев, началась перестройка, мир-дружба-жвачка с Западом, объединение Берлина. Тогда это хиты были. Песни Цоя за душу брали. Такие пацанские, натуральные, нормальные. В духе времени. Мы ждали глотка свободы, поэтому немножко бунтарское время было, конец восьмидесятых.
Миф – штука такая интимная, не поделишься. Например, меня в восьмидесятых не было, а окрики «стой!» – есть. Толпа птушников, рьяных и молодых – тоже я. Своего, частного нет, да и не интересно. Мое одиночество ничего не значит до тех пор, пока не передам это простому образу из общего мира. Пусть ночь, тень, звезда, кухня, лето или сигарета.
Этому я научилась у своего мифа.
(Хотя, нет, даже тогда ничего не значит).
Отказ от собственного частного во славу саженцев алюминия! Мама, мы все сошли с ума.
-Любую песню услышишь – любую знаешь. Когда я был в восьмом-девятом классе, очень «Восьмиклассница» нравилась. Потом ребята в общаге уже пели (я сам не певун). Это самое популярное у нас было.
Миф бессмертен. Это выкуп автора и его творчества под дробь аукционного молотка. С мифом все случится по согласию. Твоя прекрасная выдумка не разобьётся на трассе, не проиграет в суде своё достоинство, не постареет до разочарования, не выскажет дурь на ток-шоу. Виктор Цой поцелован и люб. Мы ему – народные памятники, такие же общие и честные, как лирика.
-Может быть он достиг вершины и стал безобразно относиться к своей безопасности личной. А может и трагическое совпадение. Я не верю, что он пустил умышленно свою машину под Икарус, может, действительно уснул. Я в армии тогда служил первые полгода, она поглощает полностью. Было не до этого. Конечно, чувствовал досаду, расстройство.
Мой лагерный ребёнок случайно засвидетельствовал «дом стоит, свет горит. Из окна видна даль. Так откуда взялась печаль?» в нашей комсомольской вожатской. Дело обернулось рассказами про маму-поклонницу «Кино». Яна девяти лет из отряда «Симпл гренки», смышленая и бойкая, на каждой с того момента свечке исполняла пару строк про группы крови и пачки сигарет. Вот это поворот.
-А старшие родственники как относились?
-Им все равно, у них другое поколение. Им Кобзона подавай, Антонова. Это то же самое, что я не интересуюсь «Моргенштернами»