Музыкальный мир перешёл на новый эволюционный виток исполнительства, свободы и философии. Свершились переворот традиционных ценностей во славу бунтарства, стремительное развитие технологий записи звука и появились первые лейблы. Рок распространился далеко за пределы США и Европы, а в шестидесятые пришёл и в СССР.
Что было в Союзе?
Ранее цензура видела в западных песнях критику советской власти, что только подогревало интерес и желание выразить протест и несогласие с ограничением на творчество. Но в шестидесятые годы через приоткрывшийся железный занавес оттепели Совет, вместе с кедами и джинсами, заимел грампластинки Элвиса Пресли и The Beatles, захвативших мир того времени. Под влиянием вышеупомянутых в школах и институтах образовались бит-группы (позднее – первые рок-группы), исполняющие кавер-версий зарубежных хитов.
К восьмидесятым сформировалось несколько рок-клубов (позднее - три столицы русского рока): ленинградский («Аквариум» Бориса Гребенщикова, «Зоопарк» Майка Науменко, «Аукцыон» Леонида Фёдорова, «Кино» Виктора Цоя), московский («Крематорий» Армена Григоряна, «Звуки Му» Петра Мамонова, «Альянс» Сергея Володина и Игоря Журавлева), и екатеринбургский («Чайф» Владимира Шахрина, «Агата Кристи» Глеба Самойлова, «Наутилус Помпилиус» Вячеслава Бутусова).
На самобытное звучание русского рока повлияли не только самодельные фанерные гитары с ворованными магнитными шашками для снятия звука, но и жанр бардовской песни. Так рваные ритмы, эксперименты с электронной музыкой, бойкие ударные партии сочетались с вокалом одного человека, а не нескольких.
На 1982-1986 в стране развернулась «антироковая» политика, под горячую руку попадали концерты и даже возможность распространять музыку. Так советский рок нашел выход в организации камерных сборов на дому (квартирниках), и, осторожно и практически подпольно, в домах культуры. Рок пропал из виду, но его дух продолжал ощущаться в обществе. Несогласие с ограничительными мерами привело к «магнитофонной революции», родились бутлеги (перезаписанные неофициальные кассеты, перетекающие из рук в руки).
В каком-то смысле, рок – это субкультура. Она детерминирована не только звучанием, но и способом мышления, восприятием и стилем жизни с собственными атрибутами. Препятствовать течению было бессмысленно. Власти сменили вектор и позволили исполнять музыку «в опасных очагах контркультуры» подконтрольно, с регламентом репертуара. (Этот период отображен в фильме Кирилла Серебренникова «Лето», про Майка Науменко и Виктора Цоя).
Во второй половине восьмидесятых телеканалы подхватили вещание рок-концертов. Грянул расцвет.
Благодаря возникновению рока и преоделенным перипетиям, в нашей культуре остались и стали традицией летние рок-концерты. Благодаря региональным особенностям, жанр вобрал в себя уникальные отличительные черты (за что его нередко обесценивают и называют «ненастоящим» и «несуществующим»). Люди нуждались в трансляции своих взглядов и в выражении себя как части культуры - культуры позднего советского общества, с его ценностями и реакциями на события мира и политики.
Дальше – больше. Девяностые: Янка Дягилева, Егор Летов («Гражданская оборона»), Михаил Горшенёв и Игорь Князев («Король и Шут»), а также многие другие легенды русского (уже), панк-рока.
«Круговая порука мажет, как копоть.
Я беру чью-то руку, а чувствую локоть.
Я ищу глаза, а чувствую взгляд,
Где выше голов находится зад.
За красным восходом - розовый закат.
Здесь составы вялы, а пространства огромны.
Здесь суставы смяли, чтобы сделать колонны.
Одни слова для кухонь, другие - для улиц.
Здесь сброшены орлы ради бройлерных куриц
И я держу равнение, даже целуясь.
Можно верить и в отсутствие веры,
Можно делать и отсутствие дела.
Нищие молятся, молятся на
То, что их нищета гарантирована.
Здесь можно играть про себя на трубе,
Но как не играй, все играешь отбой.
И если есть те, кто приходят к тебе,
Найдутся и те, кто придет за тобой.
Здесь женщины ищут, но находят лишь старость,
Здесь мерилом работы считают усталость,
Здесь нет негодяев в кабинетах из кожи,
Здесь первые на последних похожи
И не меньше последних устали, быть может,
Быть скованными одной цепью,
Связанными одной целью.
Скованными одной цепью,
Связанными одной целью».
@ Наутилус Помпилиус.